С праздником Сретенья Господня!
«ВИДЕСТА ОЧИ МОИ…»
Один из самых известных псалмов – 90-й: «Живый в помощи Вышняго». У нас он читается в чине шестого часа, на панихидах и погребении. Его мы также читаем, желая оградить себя Божественной помощью в сложных или даже опасных обстоятельствах. Подобным образом он использовался и в иудейской традиции. Его читали на погребениях, в утренних молитвах и в молитвах субботы. Это, кроме прочего, значило и то, что псалом был хорошо известен всем сынам Израиля. Псалом составлен так, что речь в нем ведется от лица наставника, перечисляющего наставляемому различные блага, проистекающие из надежды на Бога. А заканчивается псалом тремя стихами, произнесенными уже от лица Самого Бога. Последний стих звучит так: «Долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое».
Вчитываясь в рассказ евангелиста Луки о событии, называемом Сретение, можно заметить, что Божественное обещание 90-го псалма исполнилось на старце Симеоне. Этот «праведный и благочестивый» (Лк. 2: 25) муж был стар и «насыщен днями» (Пс. 90). И было ему обещано Духом Святым, что он не умрет ранее, нежели увидит собственными глазами Христа Господня.
А ведь это и было заветным чаянием всех древних праведников. Они хотели жить как можно дольше не для того, чтобы наслаждаться благами этой грустной земли, а для того, чтобы дождаться Искупителя и увидеть Его собственными глазами. Поколение сменялось поколением, праведники с печалью закрывали глаза и с верой уходили в смертную тьму. Свои надежды они препоручали своему потомству. И именно поэтому бездетность ощущалась как проклятие. Ведь в этом случае не только ты не дожил до пришествия Христа, но и семя твое не укоренилось на земле и не стало причастным радости.
Шли столетия. Вера оскудевала и засорялась земными мечтами о могущественном царе, который должен дать Израилю политическую свободу и земную славу. Только некий «священный остаток», слишком малый числом, чтобы его заметить, жил чистой надеждой и терпеливой молитвой. Первым среди этого остатка был Симеон. До него многие праведники «умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались» (Евр. 11: 13). А рядом с ним, в одно и то же время, жило множество нечестивых и суетных людей, которые, хотя и дожили до пришествия Мессии, не ощутили дня посещения из-за черствости души. И это – урок для всех. Мало жить во времена Праведника. Мало находиться вблизи Праведника. Все это не будет на пользу, если не будет веры, которую подает Дух Святой.
О Симеоне сказано, что «Дух Святой был на нем» (Лк. 2: 25). Сей Дух предсказал старцу о будущей встрече с Мессией. И Сей же Дух повел Симеона в храм, когда Мать Иисусова с Сыном на руках пришла для исполнения законного обряда. Храм Иерусалимский никогда не был пуст. Это было одно единственное святилище, кроме которого нигде и никем не мог быть создан иной Храм. Весь многолюдный народ Израиля исполнял свои обеты и приносил жертвы в этом Храме. Для этого туда со всех сел и городов ежедневно, не говоря уже о праздничном многолюдстве, стекались людские толпы для принесения жертв: жертв повинности, жертв благодарственных, жертв по обету. И в этом многолюдстве Симеон, ведомый Духом, без труда различил Тех, Кого он так долг ждал – Мать и Дитя. Он подошел к Матери, взял Младенца-Христа на руки и произнес ту молитву, с которой теперь мы заканчиваем прожитый день и надеемся закончить жизнь.
В этой молитве он исповедал, что обещанное ему исполнилось. «Видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов». Исполнились и слова 90-го псалма: «Явлю ему спасение Мое».
Симеон видел прозорливым внутренним взором будущую Голгофскую Жертву. Того, Кто лежал у него на руках, он видел уже распятым за грехи мира. Поскольку именно Крест с распятым на нем Праведником – это и есть «спасение, которое Бог уготовал».
То, что Симеон предчувствовал тайну Креста, видно и из слов старца к Марии. «Тебе Самой, – сказал он, – оружие пройдет душу, да откроются помышления многих сердец». Эти странные слова исполнились, когда Мать-Дева стояла под Крестом, терзаясь сердцем о страдании Своего Сына. Так очи, слепнущие от старости, приобретают орлиную зоркость в вещах духовных, если сердце человека очищено верой и терпеливым ожиданием.
Мало сказал Симеон, но вся будущая история мира нашла отображение в его словах. Он предсказал, что Христос просветит язычников; что в Израиле, для которого Он – слава, Ему предстоит стать «предметом пререкания». Из-за Него многие падут и многие поднимутся. Слова эти вряд ли можно было понять заранее, но последующая история оправдала их полностью.
Увидев все, чего так долго дожидался, и сказав все необходимое тем, кто продолжал земное странствование, Симеон покинул землю. Покинул без страха и сожаления. Он видел Мессию! Он шел теперь в темноту шеола, чтобы рассказать Давиду и Соломону, Исаие и Иеремии о том, что обетование исполнилось и время всеобщего освобождения близко. Мария с Иисусом на руках осталась за его спиной. Старец медленно и твердо шел к черте, отделяющей этот мир от мира иного. И об этих его шагах нельзя сказать лучше, чем уже сказано:
Он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
(И. Бродский. Сретение)
НЕДЕЛЯ О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ.
Мы часто имеем хорошее представление о себе, что мы честны, праведны и совсем без греха. Но Господь учит нас не гордиться, а всегда быть смиренными перед Богом. Следующую притчу о фарисее и мытаре рассказал Иисус для тех, кто был уверен, в своей праведности, унижая при этом других.
«Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: „Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю“.
Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! будь милостив ко мне грешнику!“
Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».
В нагорной проповеди Иисус учил Своих учеников и народ: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».
МОЖНО ЛИ — «РАССУЖДАТЬ, НЕ ОСУЖДАЯ».
Это очень интересная и удобная лукавая уловка: я не осуждаю — я просто рассуждаю. Сначала мы разбираем факты, но сразу же за разбором фактов начинается осуждение.
Порассуждав, переходим к осуждению, которое есть не что иное, как вынесение приговора. Мы даем оценку, которая пригвождает страсти человека, его ошибки, склонности, заблуждения, к его личности.
Одно дело сказать: «ты согрешил», «ты украл», «ты обманул». Другое дело заявить: «ты – лжец», «ты – вор», «ты – блудник», «ты – гордец»…
Апостол Павел очень ясно говорит: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом сто’ит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его» (Рим. 14:4).
Строго говоря, суд наш может быть только над собой. Кто себя осуждает, того Господь помилует.
Рассуждать о том, правильно или не правильно поступает собрат, уместно только в одном случае: через сравнение бревен. В своем глазу и в глазу другого человека. Понимая при этом, что наше бревно всегда гораздо глубже торчит в глазу, а потому его и видно нам много хуже.
Нам нужно быть не судьями, а служителями Божьими. Не других судить, а Богу служить. Служить Богу и ближнему – это прямая наша заповедь. Если ты любишь – ты служишь.
Осуждение как невозможная, недопустимая, непосильная для человека деятельность показана в древнем патерике на примере старца, который, увидев согрешающего брата, тут же осудил его. В ту же ночь брат тот отошел ко Господу, и его душу Ангел принес старцу на суд: “Тот, которого ты судил, умер. Куда велишь положить теперь душу его: в Царство или в муку?” Старец ужаснулся своей дерзости и со слезами упал в ноги Ангелу. Он получил прощение, но до конца жизни имел дар слез и плакал над совершенным им грехом осуждения. Он боялся даже приблизиться к этой грани, взять на себя то, что по природе человеческой не свойственно человеку и непосильно ему.
Судить может только тот, кто знает сердце. Тот, кто знает мотивы, историю, силы, способности и желания человека. А знает – только Господь. Он – Сердцеведец.
Авва Дорофей не советует даже просто рассуждать о делах других людей. Тем более – о мыслях. Через мнительность нашу очень легко впасть в пренебрежение, осуждение, предубеждение и даже злорадство.
Надо думать о том, что если мы что-то увидели в человеке – то и в нас это есть. Иначе – мы бы и не заметили. Очень часто Господь показывает нам, как в зеркале, через другого человека наши собственные грехи и страсти.
 |
Архимандрит Леонтий (Золотарев), насельник Архангело-Михайловского Зверинецкого монастыря. Православная Жизнь |